Т-58Л экспериментальный истребитель.

Во время Карибского кризиса в СССР впервые после второй мировой войны отрабатывалось массовое рассредоточение войск, и выяснилась крайняя степень неподготовленности авиации для работы с запасных грунтовых аэродромов. После этого конфуза отныне и навсегда утвердилось настоятельное требование военных: обеспечить возможность базирования всего парка тактической авиации на подготовленных грунтовых аэродромах.

В ОКБ Сухого тема была оформлена в отдельную большую работу. Исследования, проводившиеся на Су-15, получили шифр Т-58Л. Официально она была задана решением ВПК от 1 апреля 1964 г. Специалисты фирмы уже отрабатывали подобную задачу, используя лыжное шасси на опытных самолетах С-23, С-26 и С-22-4 (вариантах Су-7). Поэтому для снижения давления на грунт основные опоры Су-15 также решили оснастить съемными лыжами, оборудованными системой смазки. Для защиты воздухозаборников от попадания посторонних предметов на передней опоре предстояло установить специальные щитки. К лету 1965 г. в Т-58Л превратили второй летный прототип, причем «зашивать талию» на этом самолете не стали, и в семействе Су-15 он остался единственным в своем роде. Ведущим инженером по испытаниям был назначен В.И.Фурдецкий. До конца 1967 г. машина проходила испытания на бетонных и грунтовых ВПП в Луховицах и под Феодосией. В полетах участвовали летчики ОКБ В.С.Ильюшин, Е.К.Кукушев и Е.С.Соловьев. В ходе этих работ самолет испытывался на различных грунтах, при этом определялся уровень вибрационных нагрузок на РЛС, оборудование и вооружение, а также исследовался спектр разброса грунта для определения оптимальной формы защитных щитков и створок. Один из полетов, в котором Т-58Л пилотировал Кукушев, чуть не закончился трагически. 8 сентября 1967 г. при взлете с грунтовой полосы сразу после отрыва передней опоры шасси возник небольшой крен самолета, и одна половина стабилизатора задела за землю противофлаттерным грузом. Повреждения оказались минимальными, пострадала лишь концевая часть стабилизатора. Самолет отремонтировали, причем, дабы избежать подобных инцидентов, противофлаттерные грузы установили под углом +15° к плоскости стабилизатора. Вскоре полеты на Т-58Л возобновились, а новая несколько экзотическая схема крепления грузов была внедрена в серию.

Эти испытания показали, что вибрационные и ударные нагрузки на РЛС и ракеты очень высоки, а элементы планера и вооружение при взлете с грунта сильно загрязняются. Для ракет с тепловыми ГСН это практически со 100% вероятностью означало срыв выполнения боевой задачи, т.к. заляпанная грязью головка самонаведения просто не могла нормально работать. В конце 1967 г. на Т-58Л установили новую удлиненную переднюю опору шасси, оснащенную механизмом разворота и двумя колесами меньшего диаметра. Под новую опору пришлось серьезно доработать ее нишу и носовую часть фюзеляжа. В следующем году были проведены совместные с ГК НИИ ВВС испытания самолета.

Несмотря на явную нецелесообразность применения лыж на перехватчике, они еще какое-то время рассматривались в качестве штатного сменного шасси для модернизированного Су-15. Позднее от них все же отказались, но работы, выполненные на Т-58Л, не пропали даром. Так, на серийных Су-15 воздухозаборники обдува генераторов и продува мотоотсека перенесли с нижней на верхнюю поверхность фюзеляжа, т.к. было отмечено, что в противном случае при работе с грунтовых ВПП они сильно забиваются грязью. На II этапе модернизации в серию была внедрена получившая положительный отзыв летчиков-испытателей новая передняя опора шасси. Сам Т-58Л еще несколько лет использовался в ОКБ для экспериментов, связанных с базированием самолетов на грунте. В начале 1974 г. его передали в академию им. Н.Е.Жуковского, а впоследствии он стал экспонатом музея ВВС в Монино, где находится и поныне.